Есть две неразделимые вещи - законы шариата и их претворение. Из них есть такие, которые связаны с индивидами как намаз, пост, и такие, которые связаны с правителем, как наказания, управление делами.
Все они ясны в Исламе. Но нас интересует здесь исполнение правителем тех законов, которые называются управление делами уммы. Все валии и Халифы отличались этим. И правление делами уммы считалось у них вершиной. А если что-то было у них не так, то это проявлялось в поступках некоторых валиев и судей. Поэтому объективный исследователь на протяжении 14 веков не может найти того, чтобы валии и Халифы претворяли законы, не являющиеся исламскими.
Одним из мужчин этой уммы и ее правителей был Нуруддин Махмуд Имадуддин Занкий, который был справедливым валием, управлял делами уммы и был в этом идеальным. Его следы остались и на них указывают школы, мечети и другие центры исламских просвещений и знаний которыми заботился он сам лично. Эта личность была воспитана любовью к Исламу идеей и методом, и принятие Ислама как шариата и систему. Это проявилось в его соблюдении законов шариата и подчинении Халифу, что даже историки описали его тем, кто поклонялся служением Халифату.
Приводит ибн Тагаррий Бардий в книге (аль-Кямилу фит-Тарих стр.181): «Нуруддин, да смилуется над ним Аллах, был смуглым, высокого роста, с бородой только на подбородке, с широким лбом, внешне красивым, и с приятными глазами. Его правление охватило Шам, территорию Месопотамии и Египет… Он был глубоко эрудированным в подробностях дел правления, дальновидным, не проявлял поспешности в решениях. Он верил, что законы Аллаха являются исцеляющим лекарством, после которого нет нужды в других, даже если разум и видел в этом необходимость. Передается, что некоторые правители определенных частей вилаята считали, что Нуруддин должен налагать наказания, даже если нет на это доводов, однако он не поступал таким образом. Они считали, что невозможно наказать грешников, которые совершают большие грехи в отдаленных местах, где нет свидетелей. Они говорили, что достаточно предположения, приводя пример: «Если грешник отнимет имущество другого человека, будучи в пустыне, то кто придет и засвидетельствует». Они хотели опереться на разум в налагании наказания.
Потребовав от шейха Умар аль-Мулла (набожный человек, который пек хлеб, за счет чего и питался в городе Мосул. Он же возглавлял строительство большой мечети ан-Нурий) они сказали ему: «Число грешников увеличилось, и это дело можно решить только посредством политики, как убийство, распятие, не придерживаясь при этом шариатских показаний». И повторили: «Если грешник отнимет имущество другого человека, будучи в пустыне, то кто придет и засвидетельствует? О, если бы ты, написал султану Нуруддин, чтобы он позволил нам что-либо из политики». И шейх Умар аль-Мулла написал султану Нуруддину передавая все их слова, дабы он вынес решение. Перевернув письмо, Нуруддин написал на другой стороне: «Поистине всевышний Аллах сотворил все живое, и он лучше знает, что лучше для них. Он издал для них законы и знает что им на пользу. Поистине их польза в том, что он издал для них. И если бы он знал, что его законы нуждаются в дополнении для принесения пользы, то он бы сделал это. И нет у нас потребности в том, чтобы вносить дополнения в законы всевышнего Аллаха». Когда письмо дошло до шейха Умар аль-Мулла он собрал жителей Мосула и прочитал его им. Они поняли, что все, что говорит султан Нуруддин является истиной, и что благо кроется в поступках в соответствии с законами шариата.
Зайний Дахлян передает в книге Футухат аль-Ислямийя от шейха Умара: «Нуруддин (да смилуется над ним Аллах) все делал только с благими намерениями». Когда шейх узнал, что Нуруддин вывел войско и ведет коней, как бы играясь, но желая при этом потренировать их, как наступать и отступать. Тогда шейх Умар написал ему: «Я не полагал, что ты можешь забавляться, играться и мучить коней без какой-либо пользы». И Нуруддин написал ему: «Клянусь Аллахом, не забава и игра побуждают меня к этому. Поистине мы находимся на границах, а враг близок. Может быть, мы будем сидеть, и вдруг раздастся голос, и затем вступим в сражение. С каких это пор кони должны отдыхать на месте своих привязей, при этом не имея силы для наступления, а также, не зная скорости отклонения и повиновения своим всадникам во время сражения». То есть он хотел, чтобы войско и кони были всегда готовыми, потому что они находятся на границах.
Ибн аль-Джавзий сказал в книге аль-Мунтазам (10 том стр. 248): «Он был склонен к скромности и любви к ученым. Он писал мне неоднократно, и его характеристика была намного лучше других валиев. Дороги в его дни были безопасными, и у него было много похвальных качеств. Он поклонялся повиновением Халифату».
Нуруддину принадлежит заслуга в ликвидации правления Фатимидов, которые вышли против законного аббасидского Халифа. Этим он вернул правление Халифату в Багдаде. Он послал Салахуддину послание, повелевая ему исполнить это и подчинить Египет аббасидскому Халифу (аль-Мустадыу), вслед за которым стал Халифом ан-Насыр аль-Аббасий, и в его время была освобождена Палестина от крестоносцев под руководительством Салахуддина. И все это после того как правление было возвращено Халифату.Салахуддин исполнил приказ Нуруддина и завершил правление Фатимидов, выступивших против законного Халифата в Багдаде. И право на пятничную проповедь было возвращено аббасидскому Халифу. Это было вначале мухаррама 567 г. хиджры.
Когда это произошло, писарь Салахуддина в Египте аль-Имад написал Нуруддину письмо, оповещая его об этом.
Да помилует Аллах Нуруддина и пусть воздаст ему самым лучшим воздаянием.
Къасый Хусейн Аль Фарадж Мосул
